Иногда  наденешь на ручку верёвку -  мальчик-плугарь дёргает за ручку - так вдвоем и заводили.  И  после подтяжки (ремонта) мучались не меньше. Бывало, кончишь работу - лица не видать от пыли, грязи. Спецовку  не выдавали. Сами шили платье и верхнюю одежду. А стирать ее было и того хуже: грязь с маслом керосином, пылью и мыла нет... Готовили щелок из золы. Он разъедал руки.

     Трактористки оставались работать и ночью, освещая поле светом фар, для сна урывали лишь несколько часов. И опять вперёд, и опять за работу. Особенно тяжело было работать по ночам, трактора были без света. Чтобы правильно нарезать клин, кто-то должен был стоять на конце с факелом. Женщины почернели от усталости, пыли и копоти, похудели, осунулись от переживаний за мужей, бившихся с врагом, от забот об оставленных детях. Но ни одна из них не жаловалась, не говорила, что больше не может. Они все могли! Работали, стиснув зубы, понимая, что хлеб - это жизнь, это победа. Вот что говорят сами трактористки: «Пахали без света. Черна борозда – по ней идёт колесо трактора. И  так круглые сутки с напарницей. План был большой. Мы выполняли его полностью. Одно  спасало -  горячий обед на поле привозили,  хлеб выдавали. Трактористок ещё кормили, а прицепщикам не давали ничего. Старались хоть как-то делить еду поровну: иногда трактористки сами съедали суп, а хлеб отдавали прицепщику. Верили мы, что придёт победа, и старались ее приблизить».

       После окончания полевых работ трактористки занимались ремонтом своих машин, готовили их к новому сезону. Ремонтировали сами, запчастей не хватало, многое  приходилось вытягивать самим. На ремонт приезжали в МТС, ходили в лаптях в любую погоду. А в мастерской холодно, портянки пристывают к ногам.